О нас

 

Колесная пара

 

Восточно-Сибирская правда: 02 февраля 2005
Автор: Михаил ИВКИН

Кот, жена и автомобиль спасли бывшего бамовца, инвалида-спинальника Сергея Прокопьевича Кузмича от одиночества. Он проехал на «легковушке» с ручным управлением пол-России и некоторые государства СНГ.

После тяжелейшей травмы позвоночника Сергей с 34 лет мог передвигаться только на инвалидной коляске. Первые три года теплилась надежда встать на ноги. Потом он понял, что будет прикован к коляске всю оставшуюся жизнь. Вчерашнему жизнелюбу и силачу осознать это было смерти подобно. Была даже мысль подъехать к краю моста и — вниз, головой в воду.

Но Сергей поборол это искушение. Стал активно заниматься спортом, съездил даже на первую парасибириаду. Завел много друзей. Таких же, как сам, колясочников. Получил квартиру в Иркутске, а по бамовскому чеку — «Жигули» четвертой модели. Но денег на покупку гаража не было, и он стал понемногу «таксовать» на своей машине с переделанным ручным управлением.

Однажды летом 1993-го сели двое парней. Один сзади, другой — рядом. Назвали адрес, куда ехать. Ничего необычного он в их поведении не заметил. Но буквально через несколько минут сидящий сзади накинул ему на шею удавку. Сергей и сообразить-то ничего не успел. «Гони за город!» — визжал удавочник. Второй держал у бока Сергея нож. «Ребята, я ж инвалид… У меня ручное управление… Зачем вам такая машина? И денег всего две десятки… Заберите».

— Гони за город! — услышал в ответ.

Он попытался зацепить пальцами своей сильной тренированной руки удавку, оттянуть ее, потому что почти уже задыхался. Но второй бандит прошипел: «Не пытайся… Убью!» — и надавил острием ножа под ребро.

Можно было, конечно, направить «Жигули» в столб, но так, чтобы не убиться. Однако куда убежишь на «мертвых» ногах. И он сделал, как ему велели. Выехал за город, в лес. Там налетчики вытолкнули его из машины. Один сел за руль.

— Коляску оставьте! — успел он крикнуть.

Бандиты на ходу выкинули складную коляску. Он с трудом добрался на ней до дороги. Там его и подобрали.

— «Жигули» и налетчиков милиция нашла? — спрашиваю я.

— Видно, недосуг было нашей милиции заниматься этим. У нее дела есть поважнее, — горько усмехнулся мой собеседник. Потер коротко стриженные жесткие волосы. Помолчал. Потом добавил: — Теперь я приладил рядом с рулем охотничий нож. Против удавки. Вожу с собой еще пистолет «Оса» для самообороны. Разрешение есть. Он резиновыми пулями стреляет: убить — не убьет, но из строя бандита выведет. Хотя, конечно, можно всем этим арсеналом и не успеть воспользоваться. Тот, кто грабит водителей, все наперед просчитывает… Я просто теперь незнакомых мужиков сзади не сажу.

В двухкомнатной квартире Сергея, куда я приехал, все не так, как у обычных людей. Проемы в дверях шире, чтобы коляска проходила, порогов нет, а сами двери отодвигаются на колесиках по узким стальным полозкам. Никаких высоко навешанных шкафов и полок. Все — на уровне вытянутой руки. Гражданская жена Сергея Светлана Залуцкая, красавица и шутница, тоже инвалид первой группы, тоже спинальница и тоже передвигается по квартире на коляске.

Они крутят руками колеса и ездят по своему жилищу довольно быстро. На коленях у обоих лежат небольшие деревянные подставки. На них они листают альбомы с фото, пишут, читают, привозят с кухни чай и печенье. Меня угощают на столе, а сами едят со своих наколенных столиков-подставок.

— В поездках по России бандиты пытаются «наезжать» на нас постоянно, — рассказывает Света. Особенно на автозаправках. Только подъедем, они тут как тут. Собирают со всех мзду. Правда, увидят наши инвалидные коляски и, посмеявшись, отходят. Но однажды, под Челябинском, попались совсем уж отморозки: заставили заплатить за проезд, как они выразились, «по нашей территории». Мы-то, наивные, думали, что едем по своей собственной. По территории государства российского. Ан нет!

Бандитам у нас теперь раздолье. Они от моря до моря. От Балтийского до Охотского. И повсюду их «территория»… Убили недавно в поселке под Санкт-Петербургом 86-летнию Сережину мать. В войну немцы угнали ее, жену фронтовика, родительницу двух малолетних детей, на работы в Германию. Она вкалывала от зари до зари на немецкого фермера. А в конце 2004 г. за свой каторжный труд, подорванное здоровье получила от сегодняшнего немецкого государства компенсацию. Первый транш — 8 тыс. руб. Вот за эти гроши старушку порешили.

В Великую Отечественную отец Сергея долго искал угнанную в рабство жену. Нашел только после войны в Литве, куда она попала из Германии вместе с летной войсковой частью. Там и работала. Доила коров, варила, стирала. Поселились они под Ленинградом, в том самом поселке, где ее и убили. Уже свои.

Сергей родился восьмым по счету. Самым последним. На десятерых у них была в деревянном двухэтажном бараке комната 16 кв. м. Но они все равно были счастливы: война закончилась, начиналась нормальная мирная жизнь.

До встречи со Светой Сергей жил один. Точнее, с котом по прозвищу Сергеич. Умный был кот. Любил поговорить со своим хозяином. «Ну что, Сергеич, скучно нам с тобой двоим?» «Мурл-лл», — отвечал Сергеич. «Может, нам хозяйку завести?» «Мурл-лл», — соглашался кот. Ложился рядом и норовил потереться о хозяйский подбородок головой. Уходя на улицу, останавливаля у двери и оповещал Сергея своим обычным «мурл-лл», но более громким и протяжным. Дескать, я пошел.

Хозяйка вскоре и вправду появилась в их квартире. Света познакомилась с Сергеем, отдыхая на Олхе. Он с друзьями приехал как-то в Шелехово на машине забрать на пляж ее подругу, тоже спинальницу, а та пригласила и Свету.

— Я сразу заметила, что он на меня глаз положил, — смеется Света.

У нее русые волосы, тонкие изогнутые брови, очень интеллигентное и одухотворенное лицо. Сергей сидит в коляске рядом, слушает.

— И в чем же это проявлялось? — с интересом спрашивает он.

— А во всем, — улыбается Света. — И в том, как ты на меня смотрел, как приглашал позагарать рядом на песке… Женщину не обманешь. Она за версту чувствует, как мужчина к ней относится.

— Неужели?! — искренне удивляется Сергей. — А я старался свои чувства не выдавать…

— Объяснились в любви, наверное, сразу? — спрашиваю я.

— Да нет, — ответила Света. — Позагорали и разъехались по домам. Он в Иркутск, а я в Шелехово, к родителям. Снова они увиделись только через год. На этот раз на берегу Иркута. Опять приехали отдохнуть большой компанией. В августе. А в ноябре Сергей позвонил ей, предложил осторожно:

— Приезжай ко мне. Поживешь, погостишь…

— А если понравится? — пошутила Света.

— Если понравится, оставайся.

Живут вместе уже 10 лет.

Сергей принял Свету тепло, по-доброму. Окружил заботой и вниманием. Она тоже не оставалась в долгу. После стольких лет холостяцкой жизни душа его обрела, наконец, покой, а сама жизнь — смысл.

— Мы хорошо понимаем друг друга, — говорит Света. — Главное у нас — взаимная поддержка. Мой характер как раз подошел под характер Сергея. Парой жить легче, а нам, спинальникам, особенно. Мы всюду ездим вместе — в гости, в санаторий, по стране. Многие нам по-хорошему завидуют. Иным ведь пообщаться даже не с кем.

— Никогда не надо отчаиваться, — вторит ей Сергей. — Надо всегда искать свою половинку. Всегда!!! Что бы с человеком не случилось… Надо жить и бороться за жизнь в любой ситуации.

В общем, воцарилась в жилище Сергея семейная идиллия. Вот только кот… Принял он Свету в штыки. Ревновал к хозяину жутко. Прыгал на кровать первым и не давал Свете ложиться рядом с Сергеем. Демонстративно ложился на ее подушку. Фыркал и даже царапался, когда его отодвигали. Норовил на ночь лечь между ними. И непременно к Свете спиной.

— Сергеич, — ласково гладила она его утром по спине. — Ну чего ты… Успокойся. Хочешь колбаску?

Сергеич попервости не реагировал на ее подхалимаж. Сурово и гордо уходил к хозяину, садился тому на колени. Потом сдался. Признал Свету за свою и даже стал большую часть времени проводить с ней.

— Мы теперь с тобой Сергеич, друзья? — ласково спрашивала она кота.

— Мурл-лл, — отвечал усатый ревнивец.

Сергей однажды даже обиделся:
— Вот, котяра, совсем к тебе, Свет, переметнулся. Меня и не замечает.

В молодости Сергей Кузмич был очень активный. Работал плотником-бетонщиком, монтажником в Усть-Илимске, когда там строили ГЭС, в армейских железнодорожных войсках, на возведении ГОКа «Эрдэнэт» в Монголии. 12 лет отдал БАМу.

Вспоминает: «Это было незабываемое романтическое время». Рубил на БАМе просеки, строил мосты и дома, отсыпал насыпи и укладывал на них шпалы. Долго рассказывал, как они с ребятами охотились, рыбачили. На одной из фотографий я увидел его, 27-летнего, высокого и стройного, на берегу бамовской речки Муя. Он был в резиновых сапогах-ботфортах, на поясе — нож в чехле, в поднятых руках — по большой рыбине. Еще с десятка два пойманных ленков и харюзов лежали на песке.

Я всматривался в лицо удачливого рыбака, полного жизни и оптимизма. Нет, не дано никому из нас, смертных, очувствовать приближение беды. Вот и Сергей — разве мог он тогда, стоя у плескавшихся речных волн Муи, предвидеть, что случится с ним через 7 лет.

Все оборвалось в 1989 г., когда он ехал с бригадой на смену по дороге Таксимо — Бодайбо. У машины-вахтовки отказали тормоза, и она перевернулась. С переломанным позвоночником его доставили вертолетом в Улан-Удэ, прооперировали. Так он нежданно-негаданно, в один миг, стал инвалидом, прикованным к коляске. Сначала вообще не мог спать. Сидел, как наркоман, на таблетках. Потом понял: долго так не протянет. Надо что-то делать.

Приобрел по бамовскому чеку «Жигули», которые, как я уже рассказал, бандюги у него отобрали. После этого он целый год обивал пороги соцзащиты, умолял выделить на бюджетные средства «Запорожец» («Положено ведь!»). Ездил до улицы Канадзава, за 5 километров, на рычажной коляске, преодолевая рытвины, ухабы и крутые взгорья, рискуя каждый раз попасть под машину. Вернувшись домой, долго отмывался от пыли и грязи, растирал ноющие от боли мышцы рук.

Мытарили его в соцзащите, потому что большая часть документов и водительские права остались в руках у бандитов. Его отправляли то за одной справкой, то за другой… На требование специалиста соцзащиты привезти то ли пятую, то ли шестую по счету, он обезумел. Схватил графин с водой и замахнулся им на сидящую за столом вальяжную, непробиваемую чиновницу. Та в испуге убежала.

А через несколько минут пришел ее начальник. Сел рядом с Сергеем, успокоил его, выслушал молча, не перебивая исповедь об «издевательствах здоровых людей над неходячими» и все решил в кратчайшие сроки.

На «Запорожце» Сергей ездил и работал, продавая всякую всячину. Завел даже свой небольшой киоск. Правда, трудностей и сложностей частный бизнес приносил столько, что новоявленный «чепист» в конце концов не выдержал и забросил его. Руки опустились. Но ненадолго. Жить как-то надо было, и он стал пробовать заниматься то одним, то другим посильным делом.

Шили со Светой шапки из сурка ночами напролет. Собирали и красили рыбацкие поплавки к удочкам. Периодически подрабатывали диспетчерами на дому у различных фирм. Так вот и заработали на подержанную иномарку, на которой и совершили первый большой автопробег в Ленинградскую область, к матери. Потом — в другие края. За 8 лет они со Светой исколесили пол-России и некоторые государства СНГ. Побывали в Улан-Удэ, Новосибирске, Самаре, Оренбурге, Московской области, Харькове, Днепропетровске, Крыму, Казахстане. Когда проезжают по центральной части страны, обязательно делают крюк, чтобы купить в Туле знаменитые пряники. В общей сложности намотали на спидометр 300 тысяч километров.

Хотели в 2003 г. ударить автопробегом по Монголии в составе группы с другими инвалидами-колясочниками. Благо их нынешняя «Тойота-Кроун» — машина хотя и старенькая, но надежная, с автоматической коробкой передач. Но автопробег сорвался. Не сумели достать нужное количество денег.

Сетуют: Россия не приспособлена для нормальной жизни людей с ограниченными возможностями. Безбарьерной среды как не было, так и нет. Несмотря на все постановления правительства. Дверные проемы везде узкие, на колясках не проехать. Пандусы повсеместно отсутствуют. Не только в гостиницах, но и в больших культурных, медицинских, торговых, общественно значимых учреждениях, в аэропортах.

Иркутский аэропорт — не исключение. У здешнего медпункта, откуда инвалидов-колясочников отправляют на посадку в самолет, пандуса как не было 15 лет тому назад (когда Сергей побывал в нем первый раз), так нет и по сей день. Одно лишь высокое крыльцо — ни заехать, ни выехать.

Рабочие аэропорта занесут колясочников в медпункт, посадят на кушетку и уйдут.

— Вот и сидим там неподвижно часами, — говорит Сергей. — Вылет самолетов ведь часто задерживается. Иногда — надолго… Там даже туалета нет. В Симферополе, например, в медпункте все для таких, как мы, предусмотрели. И пандус, и несколько кроватей с постелями, и туалет с широкой дверью и поручнями. А в Иркутске ничего не меняется. Абсолютно ничего!
Да что авиация, аэропорты. У местной поликлиники N 17, в микрорайоне Университетский, где они лечатся, тоже нет пандуса. Терапевт, конечно, приходит по вызову домой, а вот к узким специалистам попасть на прием целая проблема. Так же как и в кабинет УЗИ.

До недавнего времени в Иркутском диагностическом центре был пандус. Но потом его убрали. Руководители центра, видимо, решили, что он ни к чему. Расширили за счет него холл.

— Даже перила на крыльце не оставили, — удивилась Света. — Как так можно?! Ведь это же не ресторан или клуб какой. Там инвалидов на приеме у врачей полным полно.

Недавно они посетили иркутский цирк, где картина такая же. Отдельной площадки для колясок нет. Пришлось поставить их прямо в проходе. А во Дворец спорта супругов вносили чуть ли не через чердак. Между прочим, в Иркутске живет более 800 инвалидов-колясочников. Городская власть, депутаты городской Думы, наверное, думают, что цирк, Дворец спорта, музыкальный и другие театры, музеи этим людям ни к чему?

— Как заправляете автомобиль бензином? На отечественных АЗС, насколько я знаю, есть только кассир-оператор. Специальных рабочих, которые бы вам могли помочь, нет.

— Да, такая проблема существует, — ответил Сергей. — Прошу кого-нибудь из водителей или прохожих. Некоторые нефтяные кампании, как, например, ТНК (Тюменская), миллиардами долларов ворочают, а небольших денег на заплату рабочим АЗС найти не хотят. Правда, ситуация в последнее время стала меняться. ЛУКОЙЛ на своих станциях по всей магистральной российской трассе ввел должности рабочих. ЮКОС тоже зашевелился. В Иркутске на его автозаправках рабочие есть — на Синюшиной горе и в Первомайском. Но это капля в море.

Про то, что автолюбителям-колясочникам в России негде принять душ, помыться в ванной, состирнуть одежду, Сергей даже и говорить не стал. Только грустно и безнадежно махнул рукой. Так что путешествует он с женой по стране не благодаря созданным для таких, как они, комфортным условиям, а вопреки их полному отсутствию.

В автомобиле живут, спят, моются, стирают, готовят пищу на газовой плите.

— Это нелегко, но… интересно, — попыталась пошутить Света.

А Сергей добавил:
— За рулем я чувствую себя, как все здоровые люди. Забываю, что инвалид. Особенно, когда приезжаю в дальние и совершенно незнакомые города. Без авто мы бы их никогда не увидели, не узнали.

Планы у них большие. Хотят «освоить» побережье Байкала. Были лишь на Ольхоне, и то один раз. Мечтают съездить на Дальний Восток и в Китай.

— В Поднебесной, говорят, крылечек вообще нет. Ни в жилых домах, ни в гостиницах. Вот раздолье колясочникам, — улыбается Сергей.